Короткая передышка закончилась, и армия готовилась к следующему этапу войны. Спешно латались дыры и офицеров перебрасывали из полка в полк, чтобы восполнить потери. Вот и Уильям Эванс получил новое назначение и отправлялся под начало Александра Синглтона адъютантом. Нельзя сказать, что Уилл ожидал каких-то особенных перемен – полк всегда полк, хотя, он готов был признать, что атмосфера держится в зависимости от того, какие правила установлены командованием.
Вся служба Эванса прошла на войне, ну, не считая самого обучения, конечно, поэтому он не имел представления о том, как в мирное время обустраивается военный быт, да и взаимоотношения между сослуживцами, а на войне не было время на слюнтяйство. Хотя, к подобному Уилл не был привычен – строгий отец не давал мальчишке расслабиться даже в период безоблачного детства и муштровал будущего офицера британской армии как умел. Он не привил сыну безоглядного патриотизма, просто Уилл с малолетства привык к мысли, что он обязан верой и правдой служить британской короне, а если понадобится, то и отдать жизнь за нее. Возможно, этим и объяснялась излишняя горячность в процессе боя, когда он впадал в состояние неоправданной эйфории и практически безоглядно врывался в ряды врага. Правда, его поведение воодушевляло многих, даже солдат, заставляя идти за ним, сминая стройные ряды противника. За это его и любили начальники, помогая продвигаться по служебной лестнице.
Итак, в чине капитана Уилл Эванс прибыл на новое место службы. Едва успев расположиться на временной квартире, и не отложив на потом знакомство и с сослуживцами, и с лагерем, он, едва только ополоснув запыленное лицо, отправился с докладом к своему нынешнему командиру. Уилла не беспокоила новая непривычная еще для него должность, как и не волновало то, что идет он на место погибшего сравнительно недавно адъютанта – война не приветствует излишние сантименты. Его беспокоило только то, что с дороги он чувствовал себя довольно усталым, и сомневался в том, что способен выполнять распоряжения быстро и четко, как это могло потребоваться. Однако напрасно переживать он не собирался – на службе не первый год, а значит сможет показать себя способным оправдать свое назначение.
Войдя в штаб, Уилл невольно еще раз оглядел мундир, попытался смахнуть въевшуюся дорожную пыль с отворотов сюртука, махнул рукой на тщетность этих попыток и шагнул в кабинет Синглтона.
- Капитан Уильям Эванс прибыл на место прохождения службы, - звонко отрапортовал он, вытягиваясь в струнку и чувствуя, как его захватывает азарт, прогоняя усталость.
В краткое мгновение он окинул взглядом  своего нового командира, делая вывод, что тот довольно молод для своего места, что может говорить, о его заслугах, что не могло не радовать.

Странная вещь - человеческий организм. Пока Уилл добирался до нового места службы, не смотря на все тяготы пути по чужой, пусть и условно дружественной территории, он чувствовал себя полным сил и какого-то азарта. Он, конечно же, спал, останавливаясь на ночлег, ел то, что мог купить или получить от местных жителей, не всегда настроенных доброжелательно, что в принципе было понятно - все устали от войны. Европа никогда не жила абсолютно безмятежной мирной жизнью, но эта война, втянувшая, как прорва, как голодная звериная пасть, всех без исключения, вымотала даже самых стойких. Мирное население порой бросало отнюдь не мирные взгляды. Это мало беспокоило Уилла - вся его жизнь была связана с войной, поэтому ему были безразличны эти взгляды, его поддерживала глубокая убежденность в том, что он, как и его сотоварищи, выполняют благое дело.
Так вот, не смотря на все трудности пути, Уильям держался молодцом, первом делом явился в штаб, чтобы приступить к выполнению новых обязанностей. Но уже тут, в сумерках еще не освященного помещения, среди усталых лиц и затертых сюртуков, усталость, которую он упорно гнал от себя, навалилась с удвоенной, а может и утроенной силой. Она словно прибила его к выщербленному полу маленького кабинетика с заваленным картами и книгами столом, растеклась ядом по всему телу и сковала его.
- Так же на это надеюсь, - ответил на дежурное приветствие капитана Уилл, уже не пытаясь оповестить весь мир о своем благополучном прибытии. - Никак нет, приключения нас миновали.
Дорога и правда была спокойной, видимо все в мире затихло, пытаясь надышаться перед грозящей бурей.
- Я бы хотел как можно скорее приступить к выполнению обязанностей, - Уиллу еле удалось подавить зевок, опустив голову, словно в почтительном поклоне низшего по званию и должности. - Какие у вас будут указания?
Зная себя, Уилл сейчас жаждал какого-то приказа, требующего немедленных активных действий, иначе он просто уснет тут, стоя возле стола майора.

Хороший солдат всегда выполняет приказы. Эванс вытянулся, прищелкнув каблуками сапог, и развернулся к выходу. Честно сказать, отдых, хороший полноценный отдых ему был сейчас необходим больше, чем что либо, но видимо не судьба. Едва он вышел, как раздался самый неприятный звук, который только можно себе представить помимо артиллерийской канонады противника - колокольный набат, возвещавший о какой-то страшной беде. В городе, в котором размещался лагерь, расходилось жадное алое зарево. К месту пожара со всех ног мчались солдаты и офицеры. Тут же носились толпы перепуганных и откровенно любопытствующих горожан - вот уж от кого, по мнению молодого офицера, врема было больше, чем пользы, так это от гражданских. Стихийный огонь всегда опасен, а в непосредственной близости от расположения лагеря так вдвойне - Уилл не знал еще, где здесь располагается арсенал, где конюшни, но даже если все это достаточно далеко от места возгорания, то это не означало, что его руки будут там лишние. Он еще толком не вступил в должность, но все равно уже был ответственен за судьбы тех, с кем вместе служил.
Бросившись следом за всеми Уилл вскоре оценил, что последствия могут быть весьма печальны - паника все же подействовала и действия суетящихся солдат были хоть и активны, но бессмысленны. Так пожар не затушишь. Возможно, это было излишне наглым для того, кто еще не был представлен личному составу, но Эванс сейчас не думал о такой мелочи - на нем форма офицера британской армии и неплохой опыт общения с солдатами, а значит он должен взять под контроль хотя бы часть ситуации. Тем более, что он оказался не одинок - со всех сторон раздавались выкрики приказов, бессмысленное мельтешение стало более организованным, дело пошло на лад, хотя до полной победы было еще далеко.
Уилл с помощью нескольких солдат, которые оказались неподалеку, собирал и уводил от огня перепуганных лошадей. На конюшне тоже было неспокойно - запах гари быстро распространился, - но мечущиеся в страхе кони могли принести непоправимый вред, да и им пока было безопасней в помещении. Вот если огонь не удастся блокировать, тогда уже речь пойдет о другом.
В суете Уилл заметил уже знакомый сюртук майора, и после того, как разобрался с лошадьми, бросился к своему непосредственному начальнику за приказаниями, если таковые имели место быть на данный момент.
- Майор, - окликнул он Синглтона, - приказы будут?
Фактически формальность - и так ясно, чем заняться, но все же.

Отредактировано Уильям Эванс (2014-06-04 02:35:40)